JoyReactor: приколы, смешные картинки. Лента Обсуждаемое Люди О проекте Случайный пост. Прерванный полет В Риге какая-то суицидница пыталась выпрыгнуть из окна, но соседи что-то стали подозревать и вызвали спасателей. Двое караулили в квартире соседки этажом ниже и когда женщина выпрыгнула, пожарный успел словить ее в полете.
Икара прерванный полет: феномен Владимира Татлина
Все объявления автора. Перейти к основному разделу Перейти к нижнему колонтитулу. Рекламировать Поднять.
Прерванный полет. Стихи и проза
Это - книга воспоминаний яркой французской актрисы Марины Влади о муже - Владимире Высоцком. К настоящему времени было опубликовано множество воспоминаний об этом артисте, композиторе и великом поэте XX столетия, творчество которого литературоведы уже признали "энциклопедией русской жизни". Но эта книга особая. Эпоха Марины Влади в жизни Высоцкого - это последние двенадцать лет его жизни: песни и концерты, спектакли и съемки, поездки по стране и путешествия за границу, борьба за право Высоцкого петь на публике, за выпуск пластинок и издание стихов, за возможность для Марины жить и работать в Советском Союзе. Эта книга - о бывшей любви и истинной дружбе, о хрупкости человеческой жизни и величии Человека.
Расширенный поиск. Прерванный полет. Стихи и проза. Сегодня, когда остались позади прижизненные полузапреты, отшумели скороспелые посмертные восхваления и наступил период культурной канонизации Владимира Высоцкого как всенародного барда и столь же всенародно любимого актера, стала очевидной уникальность его феномена, который и спустя десятилетия не поддается «присвоению», превращению в «крепко сбитый литой монумент», а продолжает существовать обособленно, следовать «своей колеей» — «без страховки», «назло канатам, тросам, проводам», за линией «красных флажков». Эта обособленность, отдельность, несводимость к расхожим формулам и проторенным тропам которая и делает автора по-настоящему живым , как ни парадоксально, сочетается с его необыкновенной восприимчивостью к другим творческим голосам, к образному строю высокой поэзии и прозаизмам обыденной речи, с открытостью всевозможным стилям и жанрам, темам и настроениям, стихотворным размерам и лирическим амплуа. Обостренное — до оголения нервов — чувство жизненной и поэтической правды, абсолютный слух, отвергающий любую фальшивую интонацию, неимоверное разнообразие ролей, не сыгранных на сцене и в кино, но прожитых в песнях и стихах, — всю эту полифонию смыслов и образов вместили страницы настоящей книги.